Особое материнство — это всегда очень личная история. И не каждый готов её раскрыть. Но именно благодаря таким историям другие родители чувствуют, что они не одни, сотрудники фондов и педагоги — что их труд не проходит напрасно. А освещение этих тем привлекает всё большее количество людей к благотворительности, волонтёрству, к добрым делам.
Мы поговорили с Еленой — мамой восьмилетнего Андрея, который посещает наш детский развивающий Центр. Коррекционные занятия для Андрея направлены на общее развитие, на помощь в освоении школьной программы, на улучшение коммуникационных навыков.
Елена поделилась своими наблюдениями о прогрессе ребенка, о том, как Андрей воспринимает занятия в Центре, рассказала о трудностях и радостях на пути особенной мамы.
Приятного прочтения!
— Андрею 8 лет, он школьник. Он посещает обычную школу?
— Нет, это специализированная школа для детей с ментальными нарушениями. У нас идет второй год первый класс, пролонгированный. Когда мы пошли в эту школу, у меня был такой приятный шок: насколько там разные дети и прекрасные педагоги, которые умеют с разными детьми общаться, справляются с ними на раз-два.
— Чем отличается обучение в такой школе?
— У нас программа 8.4 (адаптированная программа обучения для детей с РАС), такие предметы как «Человек», «Окружающий социальный мир». Есть и чтение, и письмо, и математика, но они пока в особом формате. По четыре урока в день, сейчас поставили в среду пять, но я забираю — для ребёнка это пока стресс, не готов. Есть и коррекционные занятия.
— Но захотелось что-то ещё добавить?
— Да. Андрею было два с половиной года, когда мы начали замечать в нём изменения. Поэтому занятия для нас были обязательны, мы занимались до школы. Прямо перед сентябрем мы закончили наши занятия, чтобы была адаптация перед школой. Но адаптация была очень тяжелая. Только к концу учебного года я увидела, что ребенок более-менее освоился. И как раз примерно в это время узнала об этом прекрасном Центре. Мы пришли сюда, всё наложилось очень удачно.
— А как Вы узнали о нашем Центре?
— Из родительского чата нашей школы: один из родителей скинул ссылку на анкету, я, не думая, сразу отправила заявку. Многие в школе спрашивают, рассказываю про Центр.
— Вы сказали про желание больше социализировать ребëнка. Как у Андрея складывается общение с другими ребятами? Есть ли братья или сестры?
— Да, есть старшая сестра, но у них непростые отношения. Разница в возрасте не такая большая, и все «игры» у дочки были в виде драк. Мы, естественно, ругали, говорили, что Андрей вырастет и даст сдачи, но бесполезно. И потом все игры у Андрея были тоже что-то вроде драк — толкнуть, ударить. Мы практически не ходили ни на детские площадки, ни в игровые комнаты. Потому что он хотел общаться, но не знал как. Подходил и толкал, например. И очень хотелось, чтобы он работал в группе, научился общаться по-другому, по-доброму.
Кроме того, до школы мы занимались исключительно индивидуально. И когда он пошел в школу, была большая проблема в том, что он сидел и ждал, когда ему учитель скажет, что делать, поможет. Он не мог работать в команде.
— Проявить инициативу, самому ответить...
— Да, инициативы у него не было никакой. С ним персонально я занимаюсь, на занятиях было то же самое. И когда он пошёл в школу, учительница говорила, что вот он сидит и ждет. Сразу разучился держать карандаш в руке, писать самостоятельно. Такой вот был эффект, некое привлечение к себе внимания.
— А здесь, в Центре, быстро адаптировался?
— На первом занятии не хотел заниматься, каждую минуту говорил: «Домой! Домой!». Я ещё так расстроилась — неужели у нас не получится?
Но нет, он влился, второе занятие прошло уже лучше, с третьего-четвертого ему стало интересно. И влился так, что в день занятий он просыпается и всегда уточняет: «Едем сегодня в Строгино?». Это прям его любовь, это место.
Была такая ситуация летом — педагог уходила в отпуск, по понедельникам отменились занятия. А у него уже в голове есть, что у нас они должны быть в понедельник. Он рыдал просто горючими слезами, хотел заниматься, это не была истерика, он именно горевал. Я уже в Центр написала, попросила — хоть куда-то пристройте его, на другое занятие, потому что ребенок очень хочет. И нам дали такую возможность.
— Как обычно проходит занятие?
— Дефектолог меня спрашивала, на что я бы хотела делать упор. Я предложила учить буквы, потому что с ними мы боремся столько лет! И процесс идёт. Сначала у них небольшая физическая разминка, потом Kinect (сенсорный игровой контроллер, рекомендованный для детей с ОВЗ), потом садятся за стол и занимаются.
— Дома Вы используете что-то с занятий?
— Летом давали домашние задания — нарисовать, начертить на листочках что-то. Сейчас школа, там хватает нагрузки. Когда перегрузка происходит, начинаются психозы. И я сама его не трогаю, только когда он сам подходит и просит — а он подходит и просит.
Я хочу заметить: когда мы пошли в первый класс, где была тяжелая адаптация, мне приходилось от учителей выслушивать разное. После того, как мы начали ходить в Центр, все, даже супруг, а он такой скептик, стали замечать, что пошел невероятный прогресс. Улучшилась речь, навыки, понимание. То есть с ребенком разговариваешь, он понимает, он может ответить. Он выполняет задания. Он стал любить заниматься! Раньше ему предлагаешь сесть позаниматься — случались истерики. Я своего добивалась, но какой ценой. А сейчас сам хватает свои тетради рабочие, приходит: «Мама, давай заниматься». Появилась тяга к получению знаний.
— А есть ли прогресс в коммуникации со сверстниками?
— Да, замечаю улучшение. У нас осталась такая проблема — одна детская площадка. На нее мы ходили с раннего возраста, туда он приходит и у него на этой площадке как будто сразу мысль: «Вот тут я должен драться!». А если мы приходим в какие-то другие места, уже абсолютно спокойно ко всем детям относится — на кого-то не обращает внимания, на кого-то просто посмотрит или подойдет. Но никого не трогает. Мы раньше иногда всё-таки ездили в игровые комнаты, но как: он бежит, а я бегу за ним. Не отпускала ни на шаг. А сейчас он более спокойный, и я могу со стороны наблюдать — не уходить, конечно, контролировать, но в этом плане сейчас всё хорошо.
В школе всё хорошо с коммуникацией стало. Ко всем своим одноклассникам относится с нежностью, любовью, особенно к девчонкам — пойдет одну поцелует, другую возьмëт за руку. Всех любит.
— Андрей ходит на занятия с апреля, три раза в неделю. Через какое время Вы заметили существенные улучшения?
— Наверно, летом. Мы вернулись в школу в сентябре, и учительница, и логопед, и преподаватель физкультуры, все спрашивают — в чем подвох? Говорят, что Андрей такой молодец! Друзья и знакомые тоже заметили.
Честно сказать, когда мы начали сюда ходить, думала — ну занятия, чтобы ребенок чем-то был занят. Но когда я увидела этот прогресс, у меня был такой приятный шок. За 8 лет мы прошли многое. Было много тяжелых моментов, чуть развитие пошло, раз — откат, всё заново, шаг вперёд, шаг назад. А сейчас я смело могу сказать, что пошло развитие.
В августе мы ездили в отпуск. И я впервые за всё время, что у меня есть Андрей, могу сказать, что отдохнула. Потому что он тоже отдыхал без каких-либо истерик.
— Как он переносил поездки раньше?
— Ему нравилось, но день-два, а потом хотел домой. Едем на дачу, доезжаем до ворот: «Домой!». Хотя до этого садился в машину: «Ура, дача!». Были истерики, скандалы, драки… Разное.
— На какие занятия ещë ходит Андрей?
— В бассейн на персональные тренировки, в декабре уже будет год. Он быстро научился плавать, есть успехи, ему очень нравится. Видео тренер скидывал, он там с улыбкой плавает, не напрягаясь. Причём он особо никогда за детьми движения не повторял, а если хотел, то не получалось. Скажем, кто-то едет на ледянке с горки. Он садился на горку, а ледянку на голову надевал, то есть, не понимал. А в бассейне, смотря на других детей, повторяет, даже пока тренер задания не давал.
— Что помогает Вам двигаться дальше? Какой совет Вы могли бы дать маме особенного ребенка?
— Я прошла всё: от депрессии до полнейшего принятия. Мне некуда деваться — да, у меня такой ребенок. Вдохновляет, когда вижу прогресс. Если откат — ну, что делать, смириться. Не опускать руки. Не отказываться от медикаментозной помощи, если она необходима.
— А общение с родителями других ребят?
— Да, общаюсь и в Центре, и в школе. Но в свое время я, возможно, переобщалась, читала про эти диагнозы, себя так перегрузила, что в какой-то момент поняла: всё, я не хочу больше в это вникать. Буду жить своей жизнью. И Андрей уже знает, что днём — сначала в школу, учиться, потом в Строгино, потом отдыхать. Это у него как обычная жизнь. Просто уже частичка его эти занятия.
Благодарим Елену за искренность и добрые слова, а Андрею желаем дальнейших успехов!
